Скрытое падение
Алеся Ивашкевич достает из сумки толстую папку документов. Обращения, заявления, акты, постановления — все перечисления займут не одну газетную полосу.
В 2008 году ее муж Владимир, сварщик 5-го разряда, устроился в крупную специализированную стройорганизацию. Коллектив нравился. Не особо роптал даже на то, что зарплату нередко задерживали. Главное, что на руки получал в итоге приличную сумму. Да и фирма авторитетная: вела строительно-монтажные работы на крупных объектах — МАЗ, МТЗ, моторный завод, строила гостиницы, ледовые дворцы, Национальную библиотеку, метрополитен, не говоря о многочисленных жилых и медицинских комплексах.
В 2016 году бригаду белорусов пригласили в Москву — надо было вести новую ветку метро. График — 15 рабочих дней, 15 — выходных, трудиться нужно было по 12 часов.
ЧП произошло 20 сентября 2016 года. Леса, на которых был Владимир, рухнули. Падение. Сильный удар. В результате — адская боль и перелом голени. Пострадавшего тут же отвезли в московскую больницу.
Алеся вспоминает события двухгодичной давности с дрожью в голосе:
— Места себе не находила. Моментально с работы сорваться не могла, да и жить в российском мегаполисе было негде. Как только муж пошел на поправку, заказала микроавтобус, поехала за ним. Привезла в Минск. Супруга положили в Больницу скорой медицинской помощи.
Уход за лежачим мужчиной требовал много сил и денег. Импортное лекарство, бинты, мази съедали львиную долю зарплаты сотрудницы метрополитена.
Стройорганизация выплачивать больничный отказалась, мол, непроизводственная травма.
— То, что ногу буквально собирали по кусочкам, вставляли в нее пластины, — никого не волновало, — не сдерживает эмоций собеседница. — Швы разошлись, пришлось делать повторную операцию. Снова все по кругу. Никто из руководства предприятия за все время даже не поинтересовался здоровьем супруга.
Владимир получил III группу инвалидности. Вердикт врачей: утрата профессиональной трудоспособности на 60%.
— Спасибо друзьям, родным за помощь. Взять тот же момент: отвезти-привезти мужа в больницу, сама я точно не справилась бы, — говорит Алеся. Владимир Ивашкевич с супругой два года отстаивали свои права и в конце концов добились правды.
Но дальше — хуже. Стройорганизация оказалась на грани банкротства. Как с них получить деньги? В семье тоже дела были такие, что завидовать нечему. На продукты, “коммуналку” шло небольшое пособие по инвалидности Владимира.
На предприятии тем временем от трагедии открещивались. Акт о несчастном случае на руки не выдавали. Нет документа, нет помощи. Ведь от того, признают ли травму производственной, зависит, заплатят ли страховку, а от степени вины потерпевшего — размер выплат.
По закону, больничный должен составлять сумму заработка и выплачиваться до полного выздоровления сотрудника, а также при обострении заболеваний, связанных с инцидентом. Женщина вспоминает, пару месяцев выплаты были, а потом резко прекратились. Да и та сумма была неполной.
— Мы получили около 500 рублей. Бухгалтер утверждал, что это его средняя зарплата. Я писала заявления, чтобы провели проверку, разобрались в странной арифметике, ведь получал муж вдвое больше.
Сдвинуть с мертвой точки дело помогла Минская городская организация Белорусского профсоюза работников строительства и промстройматериалов. Главный технический инспектор организации Сергей Батура отмечает:
— Мы отправили в строительную организацию официальное письмо, где требовали незамедлительно погасить задолженность по больничному листу. Выезжали туда и наши специалисты. В итоге больничный семье выплатили. Мы также посоветовали Алесе Александровне получить выплаты по коллективному договору и тарифному соглашению от нанимателя.
Акт о несчастном случае удалось получить спустя пять месяцев. Алеся признается: буквально каждый рубль, каждую копейку приходилось отвоевывать:
— Директор воспринимал меня в штыки. Захлопывал перед носом дверь, а когда все-таки удавалось его выловить, говорил, что у компании нет денег. Дальше — больше. Как-то раз в сердцах он заявил: жаль, что Володя был в тот день трезвым. Хотели все списать на спиртное, тогда как муж совсем не пьет.
Женщина решила бороться до конца. Пришлось досконально изучать свод законов. Профсоюзная организация строителей помогла составить исковое заявление. Правда, на первое слушание в суд никто из ответчиков не пришел. Дело сдвинулось, когда в стройорганизации увидели в письме сумму возмещения ущерба — 30 тысяч рублей.
— В суде Октябрьского района мы пришли к мировому соглашению. Остановились на 5 тысячах рублей, — озвучивает цифры Алеся. — Не верится, что это все закончилось как страшный сон. Друзья и знакомые, видя мой сизифов труд, советовали все бросить и забыть. Да, оформление документов, опрос свидетелей, бесконечная беготня — занятия не из приятных. Нервы нужны железные.
Группу инвалидности с Владимира теперь сняли, но жизнь мужчины прежней уже не будет: она разделилась на “до” и “после”. Операции и долгая реабилитация позади, но каждый шаг все равно приносит боль. И не только физическую. Поражает, как порой на предприятиях относятся к работникам, попавшим в тяжелую жизненную ситуацию. И еще, говорит Алеся, справедливость стоит больших затрат — материальных, моральных, временных. И за нее нужно бороться.
«Народная газета»
